И.Тоидзе. Родина-мать зовёт! 1941 г. Плакат СССР. Москва
И.Тоидзе. Родина-мать зовёт! 1941 г. Плакат СССР. Москва

Нет, моя история будет не об этом шедевре. То, о чем я хочу рассказать, вызвало у меня поток ассоциативных мыслей, не подчиняющихся логике здравого смысла. В этом потоке всплыл и этот плакат. Я его скорее увидела. Но мысли никакой с ним связанной не было. Только потом, когда я уже засыпала под утро, избавившись с помощью бокала ирландского виски, от хаотичных мыслей и образов, перед моим исчезающим в глубоком сне взором вновь мелькнул плакат a la Ираклия Тоидзе. И провалилась в темную бездну и только на другой день вспомнила о странной метаморфозе «Родина-мать зовет!», 1941 г…

 

Но - все по порядку. Я одинокая женщина бальзаковского возраста. Живу в Доме на Набережной. Эту квартиру я купила недавно, всегда мечтала здесь жить. Я очень богата. Но я ничем не торгую. Я разрабатываю для лучших Центров Красоты России и Европы уникальные криосауны.

 

Мой папа - сибирский академик. Еще до моего рождения изобрел лазерные телевизоры, размером со спичечную коробку и экраном в воздушном пространстве любых размеров. 3-Д - этого тоже его изобретение. Он умер, не дождавшись, когда я появлюсь на свет, и когда будут производить его телевизоры, экраном которых может быть бездонное небо Иммануила Канта.

 

Мама - профессор, известный на весь мир органический химик. Она воспитывала меня одна. Вернее, я сама себя, сколько помню, воспитывала, ибо мама все время была в своей суперсекретной лаборатории сибирского отделения Академии наук…

 

Я пошла по стопам мамы. В 28 лет стала доктором наук. В 2010 году мама умерла, и я переехала в Москву. Все сбережения родителей и деньги за первый контракт с итальянской корпорацией «Красоты и здоровья» потратила на квартиру в Доме на Набережной. Повторяю, что всю свою сознательную жизнь я мечтала здесь жить.

 

В квартире 435 жил двоюродный брат моего отца с женой. Работал он заместителем Управляющего делами СНК СССР. Поэтому и жил в Доме Правительства. А 20 июня 1937 года был арестован. Через 4 месяца по постановлению военной коллегии Верховного суда был расстрелян. Могила его найдена на Донском кладбище. В 1955 году он был реабилитирован. Жену его арестовывали несколько раз. В 1955 году окончательно реабилитировали, и она вернулась в свою квартиру, которая после реконструкции из четырех комнатной превратилась в одну комнатную. Умерла она, когда исчез СССР. Ей была за 80. Похоронена в могиле рядом с мужем… Я живу в другой квартире. У меня - шесть комнат. Я горжусь, что ношу очень знаменитую фамилию. А на Руси, видимо, так повелось: чем знаменитее фамилия, тем трагичнее ее история.

 

Криосауны, которые сейчас есть, чуть ли не в каждом салоне красоты (-130, -140 градусов в парах жидкого азота), если и имеют какой-то положительный эффект, то лишь, как плацебо-терапия. Но идея верная. Только вот получить нужную температуру (-80 градусов) не так - то просто. Я это умею делать. И мне за это умение хорошо платят. Я из рода ученых. Самым знаменитым моим родственником по линии мамы является Дмитрий Иванович Менделеев.

 

Я - не бизнес-леди. Несмотря на то, что моя лаборатория в Академии наук, по существу корпорация с филиалами, которые как спрут пускают щупальца во все стороны Света. Я успокаиваю себя, что занимаюсь наукой. А то, что это приносит огромные деньги (в первую очередь нашей Академии) - таково сейчас время!

 

Я, как и мама, почти сутками нахожусь в лаборатории. Увлечение криогенизацией не случайное. Мне было пять лет, когда однажды, гостя у бабушки на даче, бывшей красавицы, звезды Мариинки, бабулька подвела меня к огромному зеркалу (ей было под 90 лет) и, показывая на свое отражение, сказала: «Мариночка! Разве есть Бог? Бог не мог быть таким немилосердным, хотя бы к женщинам - превращая их из красавиц в пугало огородное!»

 

Бабушка была подлинной русской красавицей - высокая, синеглазая, с густыми, волнистыми, светло русыми волосами. К 60-ти годам у нее появился горб, она стала слепнуть из-за глаукомы… Я, наверное, тогда решила, что если Бог - мужчина, то он подскажет мне, как жить долго и умереть в расцвете красоты и здоровья! Поэтому я и стала заниматься криогенизацией.

 

Внешне я очень похожа на бабушку. Как-то на одной из великосветских московских тусовок меня увидел Слава Зайцев и начал пылко звать работать моделью к себе, обещая платить мне в два раза больше, чем я сейчас получаю. С моей внешностью у меня масса проблем. Это еще одна из причин жить уединенно… До сих пор не встретила ни одного мужчину, который не был бы ослеплен моей «небесной красотой», и смог бы увидеть меня! Поэтому мои связи с мужчинами - чистая физиология!

 

Ну вот, теперь о причине, побудивший меня не выводить химические формулы, а написать рассказ. Сразу предупреждаю, мне, вряд ли удастся избавиться от ассоциаций и аллюзий и написать стройно и связно. Я вся в мыслях, которые поглощают меня лавиной за лавиной. И ирландские виски не помогают!

 

Итак, возвращаясь как-то под утро к себе домой с работы, я вдруг решила выйти из машины и посмотреть, что все-таки продают в этом киоске, под большой яркой фреоновой вывеской «Французская булка», и ниже - «Свежие, с пылу-жару русские пироги». «Фреон» - это описка! Дело в том, что в моих саунах не пары жидкого азота, а фреон и неон 21 и 22. Вот простая формула (). Это уже не является коммерческой тайной. Другое дело - никто, кроме меня, не может получить фреон и неон и использовать их, как биологическую «пушку», стреляющую в определенные зоны человеческого организма снарядами - 80 по Цельсию!

 

Март. На улице -13. А на мне легкая горжетка из сибирского колонка, подаренная мне к 8 марта моей единственной подругой-одноклассницей. Она сейчас хозяйка «небольшого» мехового ателье в Сибири (филиалы которого во всех городах - от Иркутска до Якутска).

 

Моя подруга одевает «звездных» модниц всего мира (за исключением, правда, тоже моей родственницы Бриджит Бардо и ее последовательниц).

 

Я, в определенном смысле, по своим убеждениям в отношении к животным, согласна со своей прабабушкой Бриджит. Но, следую ее credo: «Mieux-être erronée, que le fidèle, sans désir d'être».

 

Подбежав к киоску (войти в него нельзя), я постучала в ярко освещенное окошко, увидев за толстым стеклом витрины столько вкуснятины, что глаза разбежались, а рот заполнился жидкой слюной. Быстро окошко растворилось, и высунулась живописная физиономия с  огромными moustache  a la Louie ХIV. На чисто русском языке, однако, он спросил: «Что угодно, леди? У нас есть все, что пожелаете!» А из «окошка», как из духовки русской печки, меня окутали запахи… моего далекого детства, когда я гостила у бабульки на даче под Ленинградом. И без всякого ирландского виски (Mieux-être erronée, que le fidèle, sans désir d'être), физиология моя так сильно пихнула меня внизу живота, что я почувствовала не только пыл и жар горячего хлеба, но и - этого мужика-симпатяги! ...И тут я невольно вздрогнула - кто-то робко теребит меня за плечо. Не успев повернуться, я поняла и без всякой сауны с фреоном или неоном, что погружаюсь во вселенский холод! Успела заметить, что лицо пекаря стала напряженным, улыбка с него исчезла, словно он ее снял...

 

…У меня глаза не просто насыщенно голубые, они (как и у моей бабульки) синие. Вот тут я хочу спросить тебя, мой читатель, если у тебя такие же глаза, как у меня: какого столкнуться взглядом с такими же, как у тебя, синими глазами? Что ты чувствуешь? А я просто не могу смотреть в синие глаза, чувствую, что впадаю быстро в гипнотическое состояние! А - «эти глаза, напротив» (как в песне!) были синие!

 

Я не знаю, что со мной в следующее мгновение произошло бы, если не услышала громкий, и, как мне показалось, наигранно пугающий окрик пекаря «Французской булки»: «Пошла вон! Я тебе сегодня уже подавал!» Тут я увидела, словно очнувшись от мгновенной прострации, бомжиху. Это - новые русские. Проверьте меня: ни цыган, ни армян, ни грузин, ни (ух, что я?) евреев и т.д. - среди, по крайней мере, московских и питерских бомжей - нет.

 

У меня есть собственная теория нашего, русского бомжества (я знаю, что это - неологизм). Я также знаю и «частности», например, почему к бомжам у всех, кто еще сам не стал бомжем, амбивалентное отношение. Их могут выгнать в лютый мороз или под ледяной дождь, в ночь из транспорта или общественного места под крышей. И, вместе с тем, их кормят, у них есть свои теплые норы, которые не трогает милиция. Они свободно путешествуют по российским мегаполисам… Я знаю, что бомжи 90-х годов не имеют ничего общего с бомжами наших дней. Они, по существу, близки к бичам (БИЧ - бывший интеллигентный человек) семидесятых, душевный мотив которых хорошо раскрыт в песне Юрия Кукина:

 

«Понимаешь, это странно, очень странно,

Но такой уж я законченный чудак:

Я гоняюсь за туманом, за туманом,

И с собою мне не справиться никак.

Люди посланы делами,

Люди едут за деньгами,

Убегая от обиды, от тоски...

А я еду, а я еду за мечтами,

За туманом и за запахом тайги.

А я еду, а я еду за мечтами,..»

 

Это был очень сильный мотив. Мой папа чуть ли не совсем  своим институтом мог внезапно бросить все и исчезнуть на месяц-другой, не известно, куда. Таким был и его знаменитый и гениальный друг, ректор МГУ им. Ломоносова, академик Рэм Викторович Хохлов. И Илья Глазунов в то время периодически «бичевал»… Мой отец дружил с гениальным русским художником…

 

…И почему их становится все больше и больше, а они - все моложе и моложе. Я даже догадываюсь, почему российская соц.защита «импотентна»  по отношению к ним. У бомжей есть «гнезда» и покровители везде. И в нашем, сверх охраняемом, оснащенном только новейшей электроникой - всевидящим оком и все слышащим глазом -  в Доме на Набережной.

 

Мой «друг», российский мультимиллионер, после того, как в авиакатастрофе погибла его семья, начал строить по России «отели» для бомжей, открывать для них рабочие места, скупая заброшенные поселки и деревни... И очень скоро понял, что бомжам это ненужно! Я ему говорила: «Костя! Следует родиться вторым Макаренко… но для русских бомжей. А ты всего лишь обыкновенный ловкий финансист! Не по Сеньке шапка - справиться с бомжами!»

 

Я даже посоветовала прочитать ему «Странник играет под сурдинку» Кнута Гамсуна и «Доктор Кнульп» Германа Гессе. Ибо наши бомжи уже поднялись в своем духовном развитии (я не шучу!) до героев Гамсуна и Гессе. И даже переросли их. У Германа Гессе «бог успокаивает его словами, что такие как Кнульп рождены, чтобы приносить в мир немного детского легкомыслия и вызывать у оседлых чувство тоски по свободе»…

 

Да, именно оклик булочника привел меня в чувства, и я увидела… Почти вплотную ко мне стояла бомжиха. Их, ведь, ни с кем не спутаешь: ни с обычными попрошайками, ни с алкоголиками, ни с наркоманами, ни с проститутками «quickly - «briskly». Совсем юная. Это видно и за «макияжем» бомжа (лицо распухшее и обветренное, в цыпках). У меня мелькнула хульная мысль: я, благодаря экспериментам на себе со своими саунами, удерживаю себя вот уже несколько лет в возрасте, о котором можно сказать: «за двадцать». А у нее своя «метода», и неизвестно, чья лучше! Но, возможно, если убрать синяки под глазами от «рваного» сна, привести в порядок лицо, сбросить с нее немыслимые одежды, которые скрывают ее фигуру и джинсы, стоптанные кроссовки - ей всего лет 18.

 

Она была…моим «двойником»! Несмотря на «платок», укутавший ее голову, волосы - светло русые и густые: они вылезали грязными прядями  дружно из-под «платка». Глаза синие, брови черные, ресницы черные, длинные, не успевшие выгореть.

 

Рост как у меня: 1 метр 80 см. Но я была на каблуках и поэтому чуть выше ее. Груда разной одежды не могла скрыть ее стройную фигуру и дюреровские пропорции «идеальной» женщины: длинные ноги, широкие и крутые бедра, узкие, покатые плечи, высокая и упругая грудь.

 

На ней были перчатки с отрезанными концами, из них торчали длинные тонкие (распухшие) пальцы с грязными, но красивыми ногтями, дано не стриженными. Кисти были узкие. «Да, скелет аристократки!», - заключила я, бегло окинув девушку взглядом. И, опередив ее попрошайничество, спросила: «Есть хочешь? Что тебе?» Глаза у нее были опущены долу. И она тихим чистым голосом сказала: «Здесь вкусные пирожки с рисом, зеленым луком и яйцами и с печенкой…»

 

Я, словно в лихорадке, приказала булочнику, который молча наблюдал нас, не без курьезного любопытства: «Прямо из печки: с пылу, с жару!» Мужчина он был и симпатичный, и не глупый. Скорее всего, офицер ФСБ, филер. Не прошло и минуты (весьма для меня неловкой!), как он в корзине протянул нам с верхом, пирожки. Мы пошли к столику. Булочник окликнул: «Кофе-то возьмите! Не в сухомятку же есть!» Я передала корзину девушке, сказав: «Начинай!»  А сама повернулась к окну, из которого торчали огромные сильные руки, с засученными по локоть рукавами белоснежного халата. В каждой - венская кружка и дымящийся кофе. Запахи горячего хлеба и настоящего кофе до сих пор преследуют меня.

 

Когда я ставила кружки на столик, девушка, жуя пирожок, сказала: «Спасибо, сестра! Я за тебя буду свечки в церквах ставить!» «Я тоже голодная… Не бойся, нам хватит, возьмем еще!» Наши глаза вновь на миг встретились, я почувствовала слабость в коленях, но девушка быстро опустила свои «синие очи» долу, и мы,  молча, начали поедать пирожки. Иногда наши руки сталкивались нечаянно в корзине, когда мы тянулись к одному и тому же пирожку…

 

Сколько мы ели - не помню. Какие мелькали в голове мысли - не помню. Но хорошо помню, что булочник не сводил с нас глаз и не закрывал окно.  Корзины пирожков нам обеим хватило, как и пол-литровой кружки кофе. Я взяла пустую корзину со стола и спросила девушку: «Что тебе взять с собой?» Она засмущалась (искренне!) и сказала: «Дай, сестренка немножко денег. Теперь я долго не захочу есть. Привыкла: наемся и дня на два!»

 

Я вновь почувствовала сильную дрожь во всем теле и поспешила ответить, открывая сумочку, боясь, что там кроме пластиковых карточек наличных мало, да еще с булочником надо рассчитаться: «Да, конечно, конечно… Вот только рассчитаюсь…» При этом мелькнула спасительная мысль, что если наличности мало, посажу девушку в машину и довезу до первого банкомата - свой район я уже хорошо изучила и знала, где и что.

 

«Сколько?» - спросила я булочника и услышала: «Позвольте, леди, считать это моим угощением. Не бескорыстно, конечно, пообещайте еще как-нибудь заглянуть ко мне на огонек!» Было уже почти светло, ибо люцифер стал плохо виден.

 

«Обещаю!» - весело, удивляясь своему хорошему настроению, ответила я и повернулась к девушке. Но она уже удалялась! Увидев, что я готова бежать за ней с открытой сумкой, крикнула: «Я буду молиться за тебя, сестра! Люба Менделеева будет за тебя свечи в церквах ставить…» У меня от слов «Люба Менделеева» остановилось сердце. Но я не успела умереть, ибо оно лихорадочно забилось, когда в утреннем воздухе зазвенел чистый, звонкий, прекрасный голос Любы: «Очаровательные глазки, очаровали вы меня. В вас столько неги, столько ласки, в вас столько страсти и огня!..»

 

Резюме:

 

1) Любовь Дмитриевна Менделеева, моя дальняя родственница, актриса Мариинки (Басаргина) дружила с моей прабабушкой. И как рассказывала моя мама, они часто вместе пели их любимую песню «Очаровательные глазки».

 

Э. Делакруа. Свобода, ведущая народ. 1830 г., Музей Лувр, Париж
Э. Делакруа. Свобода, ведущая народ. 1830 г., Музей Лувр, Париж

2) Есть несколько мифов создания плаката «Родина-мать зовет». Приводятся воспоминания Ираклия Тоидзе, что он написал его мгновенно, когда его жена Тамара сообщила ему, что началась война. При этом в ушах у него звучали стихи Андрея Белого, его любимого поэта - «Позволь же, о родина-мать, в сырое, пустое раздолье, в раздолье твоё прорыдать…». Но сохранились наброски плаката, из которых видно, что нашего гения вдохновлял и Эжен Делакруа -  - La Liberté guidant le peuple.

 

3) Дальше - чистый фрейдизм и теория еще непризнанного гения - немецкого психиатра Евгения Блейлера, владельца клиники в Цюрихе, в которой «вырос» Карл Юнг и лечился хороший знакомый моего отца, советский непризнанный гений Иван Борисович Галант…

 

Дело в том, что свое полотно Эжен  Делакруа написал под воздействием своего друга-любовника Jean-Louis-André-Théodore Géricault, которому «подражал» и вместе с которым они любили натурщицу будущей свободы - Marianika (почти мое имя, если на диалекте Нормандии, где родился Теодор Жерико).

 

Делакруа  страдал половыми «отклонениями», вошедшими в глоссарий сексопатологии, как complex Delacroix l'amour a trois. На картине Эжен Делакруа изобразил себя справа от Марианики, в шляпе и с винтовкой, а своего друга Теодора  слева, в берете, и с поднятым к небу пистолетом.

 

4) Этим же комплексом страдал Александр Блок, который безумно влюбленный в Любовь Дмитриевну Менделееву, половой жизнью мог жить с ней только в «соперничестве» со своим другом Андреем Белым, который также безумно любил… Басаргину!

 

5) В начале моего рассказа есть такая строчка:  «И провалилась в темную бездну и только на другой день вспомнила о странной метаморфозе «Родина-мать зовет», 1941 г… Так вот, по закону Евгения Блейлера - ассоциативной логике - «перфокарте» нашей жизни - эти два шедевра - Эжена Делакруа и Ираклия Тоидзе агглютинировал один образ - плакат «Родина - сестра зовет!», 2013 г. Я думала, что «сестрой» я вижу себя, но сейчас точно знаю, что это была Люба Менделеева, бомжиха!

 

Марина Черносвитова

Москва-Хабаровск.

 

P.S.

Я тщетно пыталась разыскать Любу. Для этого «подключила» булочника (переспав с ним и подарив ему одни из лучших швейцарские часы): «Подключи «своих». Я в долгу не останусь!» Через некоторое время «булочник» сообщил мне, что  «Любу Менделееву нашли в Питере. Долго уговаривали вернуться в Москву, сказав ей, что я обещала дать ей работу на своей «фирме» и купить квартиру в Доме на Набережной….»  «Вот от этого я от нее и сбежала! Я сразу поняла, что «сестренка» будет меня  «спасать», и мне от нее трудно будет избавиться, ибо у «сестренки» хватка питбуля!» Люба передала мне привет и просьбу ее «не беспокоить». Еще она пообещала, что «если захочет образумиться, то сама меня найдет». Я начала ее ждать…

 

P.P.S.

Одна из книг моего отца имеет обложку, во всю которой картина Жерико «Плот Медузы», так поразившей Эжена Делакруа. Только талантливый 18-ти летний художник издательства ловко поместил на плот и «Свободу» Делакруа…

.