 |
| На урановый рудник Сугук |
| |
По его словам записка была найдена на Колыме в каменной пещерке пастухом, и тот многие годы её хранил, боясь кому-либо показать.
Оригинал, каким я его видел, был изрядно пожелтевший листок в застеклённой рамке.
Густо исписанный карандашом на немецком. Все попытки найти кого-либо по указанным в этом предсмертном послании координатам - пока безуспешны. Может быть, это удастся вам?
«Дорогая Гизелла, я умру сегодня или завтра. В каменной щели, куда я залез, так холодно, что пришлось развести костерок из нижней рубахи, чтобы пальцы удерживали карандаш.
Помнишь ли ты мои руки, когда они гладили твои розовые нежные щёчки? Теперь они чёрные и холодные, как земля. Изо всех близких - ты мне ближе всех. Ты близкая, как сам Бог. И я в мыслях путаю ваши образы. Поэтому я пишу тебе, хотя знаю, что ни ты, никто другой не найдут и не прочитают моё письмо, кроме Бога. Но Бог услышит сам и поможет услышать твоей душе мои последние мысли на этой земле, в этом мире. Я день и ночь молюсь об этом, хотя здесь день и ночь одинаковы.
Все последние чёрные годы моя память была с тобой, с дядей Гельмутом, хозяйкой «Чёрного дракона» Бертой, и со всей красотой далёкого прошлого. Разве об этом напишешь, так как хочется...
Мы передали советам всё, что они хотели о Вестерплатце, о «гноме», о радистах из Стокгольма. А они, когда удовлетворились, арестовали нас как шпионов. Чьих? Мы же на них работали, на коминтерн.
Вместе со мной взяли антифашистов Штинберга и Яна Хлыску. Их быстро расстреляли. А меня отправили зачем-то скитаться по лагерям. Потом попал на Колыму, как здесь говорят.
Слышал я, что коминтерн восстановлен. Если так, то помоги тебе Бог снова не перешагнуть порог этого вертепа. Только Бог наше спасение, а не Розен, партайгеноссе Метцель, или Сталин.
Чтобы ещё писать, сжигаю последние свои пожитки. Каменная нора полна дыма и охрана найдёт меня по запаху. Да и пусть. Всё равно моя жизнь вот-вот кончится от пули или от холода.
Нас везли тракторами по руслу Делянкира на урановый рудник Сугук. Двадцать суток по камням и воде. Оба катерпиллера сломались около озера Марка. И в этот же день - 12 июля неожиданно пошёл снег и идёт 10 дней, или больше - давно не считаю время. Конвойные съели свои пайки, потом овчарок, потом отобрали все наши объедки, а нас самих стреляют и бросают в озеро Марка. Чтобы не отвечать и чтобы никто ничего не узнал. А, может, так и было задумано... Некоторые попрятались или просто затерялись в снегах и замёрзли. А кто ещё не замёрз, того стреляют и привязав камень, бросают в озеро. Или просто запихивают булыжник мертвецу в штаны. Конвой, когда убьёт всех 70 заключённых, пойдёт пешком на Сугук, если растает снег. А не растает, - сдохнут, как и мы, только потом.
Неделю назад в числе первых убили моего друга и брата по вере бывшего американского лётчика, взятого потихоньку НКВД в Полтаве. Американцы челноками летали из Африки в Полтаву и обратно. Бомбили Плоешти. Его звали Генри Мерилл. Он из Сиэтла. У него там отец, мать и сестра Элизабет, твоих лет. Содержат стоянку для яхт. Он мне рассказывал, что учился вместе с каким-то самым знаменитым американским лётчиком Уиллером.
Ещё я помогал мадьяру Пете Кереньи из Румынии, из города Дева. Он был слабый, умер ещё в дороге, и я учил его молиться перед смертью. Были в этапе поляки и литовцы. Но я их плохо знал. Все они католики, а ведь когда-то были, как и все мы, коминтерновцами и не знали Бога.
Всё. Силы мои кончаются, а я многого не сказал. Милая Гизелла и все люди, не стройте рай на земле. На земле должна быть человеческая жизнь и человеческая любовь. За это и воздастся. Аминь.
Писал Карл Герхард. Верхний Делянкир. Озеро Марка.
Адрес: Гизелла Герхард, Германия, Вальтерхаузен, Вайцзанесштрассе 22. Тёплая Тюрингия.
Господи, встречай. Я в пути»...
Феликс Куперман,
главный редактор радиостанции «Восток» (1991 по 1997 гг.) в Хабаровске.
Израиль, г. Ришон-ле-Цион.
ФБ.
